Священная охота - Страница 85

Камрил стойко выдержал угрожающие взгляды и продолжал:

— Болесо полагал, что духи животных, которых он захватил, позволят ему привязать к себе все кланы. По его теории леопард был животным вашего клана, леди Йяда, из-за шалионского происхождения вашего отца. Болесо намеревался использовать его для того, чтобы подчинить себе ваш разум и волю, чтобы сделать из вас идеальную любовницу. Дело было отчасти в вожделении, отчасти в желании испробовать свои силы перед тем, как выйти на политическую арену, отчасти в подозрениях, которое его безумие заставляло его питать ко всем вокруг, — он боялся без такого полного контроля над ней приблизиться к любой женщине.

— Неудивительно, — сказала Йяда, и голос её дрогнул, — что он даже и не пытался за мной ухаживать.

— Это ужасный грех и святотатство, — тихо сказал Льюко, — пытаться подчинить своей власти волю другого человека. Свободная воля священна и неприкосновенна даже для богов.

— Так дух леопарда должен был войти в Йяду? — озадаченно спросил Ингри. — Это ты вселил его в неё?

«Как когда-то вселил в меня волка?»

— Нет! — Камрил растерянно посмотрел на Ингри, потом снова взял себя в руки. — Его захватил Болесо — только-только захватил, когда леди Йяда вырвалась, и тут… случилось что-то, чего никто не ожидал. Не знаю, как ей хватило смелости схватить боевой молот и ударить Болесо, но смерть… смерть открывает для богов дверь в наш мир. Всё случилось так быстро… Я всё ещё возился с духом леопарда, когда душа Болесо была вырвана из его тела, и бог… Для нас это был ужасный шок… мой демон… Болесо отчаянно сопротивлялся, но не мог освободиться от осквернения духами животных и скрыться от бога.

Леопард, ещё не успевший закрепиться в Болесо, был вырван и случайно попал… нет, ему было приказано вселиться в леди. Я услышал музыку — словно далёкие звуки охотничьего рога на рассвете, — и моё сердце едва не разорвалось. А мой демон завопил от страха, ослабил хватку в моём разуме и обратился в бегство — скрылся в единственном доступном ему месте: глубоко в моей душе, — и свернулся в комочек. Он всё ещё там прячется, — Камрил коснулся груди, — но я не знаю, долго ли это будет продолжаться. — Помолчав, Камрил добавил: — После гибели Болесо я убежал и спрятался в своей комнате. Я рыдал так, что некоторое время не мог дышать. — Теперь он тоже заплакал, тихо всхлипывая и раскачиваясь в кресле.

Льюко шумно выдохнул воздух и потёр шею.

С того места, где он стоял, прислонившись к стене, Ингри прорычал:

— Мне известно другое, более раннее начало, Камрил.

Камрил взглянул на него с ещё большим страхом, но согласно кивнул головой.

Ингри был полон возбуждения, хоть и не ожидал услышать ничего для себя приятного. Наконец-то он что-то узнает! Он пристально смотрел на жалкого волшебника.

«Может быть, что-то прояснится…»

— Как ты познакомился с моим отцом? Или как он познакомился с тобой?

— Лорд Ингалеф сам пришёл ко мне, милорд.

Ингри нахмурился; Льюко кивнул.

— Его сестра, леди Хорсривер, примчалась к нему в ужасном страхе и молила о помощи. Она рассказала ему какую-то отчаянную историю о том, что её сын Венсел одержим злым духом Древнего Вилда.

Льюко резко поднял голову.

— Венсел!

Ингри с трудом сдержал готовое вырваться проклятие. Достаточно оказалось одной фразы, чтобы на столе оказались выложены совсем другие карты — и к тому же в присутствии Льюко!

— Подожди… Он стал одержим до смерти своей матери? Не после?

— Конечно, до. Она думала, что это случилось, когда умер его отец, примерно за четыре месяца до её приезда в Бирчгров. Мальчик тогда очень странно переменился.

Значит, Венсел ему солгал. Или лгал Камрил? Впрочем, могли лгать и оба, напомнил себе Ингри. Вот только оба говорить правду никак не могли.

— Продолжай.

— Ваш отец и его сестра составили план спасения её сына, как они считали. Леди Хорсривер боялась открыто обратиться в храм, отчасти боясь, что её сына могут сжечь, если жрецам не удастся избавить его от одержимости… — Камрил сглотнул. — Она хотела бороться с магией Древнего Вилда с помощью магии Древнего Вилда.

Действительно, ведь храмовым волшебникам не удалось изгнать волка из Ингри; матушка Венсела не так уж ошибалась, выбрав иной путь для помощи сыну. Ингри сквозь зубы прорычал:

— Мне прекрасно известно, к каким ужасным последствиям привёл этот план! Бешеный волк, который убил моего отца, — несчастье оказалось случайностью или так и было замыслено?

— Я… я… я до сих пор этого не знаю. Егерь на смертном одре говорил со мной, но он к этому времени был уже наполовину безумен. Он не был подкуплен, чтобы так сделать, в этом я уверен. Он не догадывался, что пойманные им животные больны, иначе он обращался бы с ними с большей осторожностью.

— Где находился юный Венсел, когда всё это случилось? — с любопытством спросила Йяда.

— Мать оставила его в замке Хорсриверов, насколько я знаю. Она хотела сохранить свои действия от него в тайне до тех пор, пока не сможет обеспечить ему помощь.

Так какие же выводы из этого следуют?

— Она его боялась? Не только боялась за него? — спросил Ингри.

Камрил заколебался, потом склонил голову.

— Да.

Значит… если на человека может быть наложено заклятие, которое заставит его совершить убийство по воле того, кто его наложил, насколько же легче сделать такое с волком… или с жеребцом? Была ли смерть леди Хорсривер, которую затоптал её конь, случайностью?

«Ну вот, теперь ты подозреваешь Венсела в том, что он убил собственную мать!»